Делаю обзор всякого для лекции о том, как ЛГБТ-сообщество повлияло на сексуальность цисгендерных и гетеросексуальных людей – ну и, конечно, пишу про подрыв идеи о фаллосе. Долгое время эрегированный пенис был тем, что делало мужчин мужчинами – но как минимум вторая половина XX века поставила на этом жирный крест за счёт такой цепочки событий:
– с Вьетнамской войны в США возвращается значительное число мужчин с эректильной дисфункцией;
– в Нью-Йорке появлется компания, которая делает силиконовые дилдо под страпон;
– продукция этой фирмы примечается лесбиянками;
– ряд уже лесбийских секс-шопов и журналов продвигает силиконовые дилдо;
– в On Our Backs, значимом лесбийском же издании, вслед за рекламой под слоганами Better, than nature itself появляется гениальная колонка My Big Fat Dick в рубрике Toys for Us и там провозглашается принцип Fucking has no gender, пенетрация отвязывается от пола, анатомии и гендерной идентичности;
– в 1998 году студия Fatale Media снимает первую гетеросексуальную ленту и там страпон применяют уже на мужчине. Фильм Bend Over Boyfriend становится хитом и запускает волну популярности пеггинга. Кстати, само слово “пеггинг” появилось после того, как на Bend Over Boyfriend сослался колумнист Дэн Севейдж.
Страпон – это очень политическая штука, на самом деле. Это то же самое, что и фаллос – только без привязки к полу, гендеру и всему остальному. Это штуковина, которая всегда будет твёрдой и которую можно сделать любых габаритов и размеров. Дилдо на поясе ограничено в использовании исключительно усталостью в целом: поэтому в выстроенной гетеросексуальными мужчинами системе страпон уделывает пенис по всем параметрам.
Пятая ступень: твёрдость всё время соответствует той, которая была прописана в техническом задании на страпон. Изображение – скриншот 4level.ru и Femdom Empire.
Появление данных о том, что лесбиянки чаще по сравнению с гетеросексуальными женщинами испытывают оргазм – это уже так, небольшое уточнение. К началу XXI столетия мужчины внезапно обнаружили, что у них уже не всемогущий фаллос, а так, капризный биологический орган с параметрами, далёкими от придуманного мужчинами же идеала. Идеал теперь продаётся в секс-шопах на каждом углу – и смириться с этим будет сложнее, чем с потерей превосходства в сфере работы руками, арифметических расчётов или игры в шахматы. Технологии не просто вытеснили человека так, как в случае с чертёжниками или счетоводами; нет, вместо роботов священную функцию пенетрации в сексе взяли на себя женщины! Те самые, которые ещё и стали претендовать на места мужчин в социуме: шутка ли, теперь у них тоже может быть образование, карьера и выборная должность!
Как если бы этого было мало, в той же второй половине XX столетия оказалась пробита граница между мужским и женскими телами на вполне биологическом, не предполагающем наличия каких-либо искусственных устройств, уровне. Порноиндустрия, созданная мужчинами и для мужчин, породила образ трансженщины с фаллосом – а где-то позади порно, на культурной периферии, начал развиваться дискурс трансгендерности; переосмысление пениса трансженщинами вообще подкладывает под потрёпанные гетеронормативные позиции нехилых размеров фугасный заряд. Как жить в мире, где сексуальность не крутится вокруг твёрдого “детородного органа”, где этот орган может быть мягким и где сама идея “секса” определяется совсем иначе, чем в мире старого-доброго пенисовагинального акта?
