Недавно в отношении самарской активистки Евдокии Романовой возбудили дело о “пропаганде нетрадиционных отношений”. Однако сам запрет “пропаганды” – один большой фейл, причём как в силу частностей, так и по фундаментальным причинам: сегодня мы поговорим про последние подробнее. (далее)
Вчера я написала, что российское общество может быть далеко не столь консервативным, как можно судить по речам какого-нибудь Виталия Милонова – и вот картинка:
Относительная доля поисковых запросов, призванных найти порнографию с трансгендерными актрисами на PornHub. Источник – сообщение компании, перейти на которое можно по клику на картинке.
Вот вторая картинка – относительная доля подобных запросов по всему миру растёт:
Относительная доля “трансгендерных” запросов в поиске на PornHub. Насколько я поняла, за 1 принят средний уровень за всё время и везде показана относительная доля в общем числе запросов.
Правда, данные Google Trends показывают нам иную – хотя и весьма неоднозначную – картину в отношении динамики по всему миру: (далее)
Я написала большой (1900+ слов) текст про то, какая сейчас есть важная гендерная проблема в России, про то, что эта проблема была сформулирована феминистками второй волны – и что решение её возможно в рамках волны третьей, через гендерквирность с небинарными идентичностями. (далее)
Прочла текст Виктории Рипы для “Батенька, да вы трансформер!” – про мужчин, состоящих в фемдомных сообществах вроде “Ищу Госпожу”. Прямо читала и сопоставляла со своими собственными наблюдениями, очень интересно. Цитата:
Хоть я и раб, но эстет: я ужасный фетишист женского белья и обуви. Мне нравится ходить в женском белье, обуви, одежде; нравится, когда со мной обращаются не как с мужчиной, а как с женщиной, как с рабыней. Я хочу жить, как рабыня. Мне нравится, когда меня страпонят или имеют как шлюху. Я обожаю делать минет. По факту я бисексуал, но мне не нравится взаимодействовать с мужчинами по собственному желанию: мне нравится, когда женщина приказывает, и под её контролем это всё происходит.
Другой собеседник:
Ещё у меня была одна фантазия: чтобы меня пригласили в гости две дамы, чем-то напоили, раздели, заковали в кандалы и начали превращать меня в членодевушку, то есть делали операции на грудь и бёдра в домашних условиях, а закончив, гримировали меня под жгучую блондинку. (…) Иногда мне о тело тушат сигареты, а окурки стряхивают в рот, но это, как и всё остальное, позволено далеко не каждой: я не люблю жирных, а ещё люблю унижающий взгляд девушки.
Ещё один:
Я люблю чувствовать себя рабом и люблю вылизывать ступни. Но в моём случае это — не совсем футфетиш. Мне важно быть униженным. К примеру, перед тем как приказать мне лизать, ни одна хозяйка в душ не ходила. Бывали случаи, что заставляли не только ноги вылизывать, но грязные носки, обувь, полы. Мне говорили, что я хорошо лижу, прямо как девушка. (…) На обычной жизни мои предпочтения никак не отражаются, с ней у меня всё стереотипно для фемдом-рабов. Я обладаю лидерскими качествами, то есть за пределами постели чаще всего я указываю, что людям делать. Могу предположить, что у меня, в отличие от большинства представителей фемдома, нет глубинных психологических отличий. Просто когда закрываюсь с женщиной в спальне, мне нравится полизать ей ножки, нравится, когда она мной командует.
На мой взгляд феномен фемдома в таком вот виде хорошо рассматривать через феминисткую оптику. Мужчины получают удовольствие за счёт освобождения от ответственности и через передачу контроля над собой партнёрше, причём к партнёрше предъявляется ряд довольно жёстких требований, а её власть зачастую ограничивается рамками сцены. Нарушения гендерного порядка тоже относительно: пусть мужчину и страпонят, пусть он и делает всю обслуживающую работу – это всё равно остаётся в рамках бинарной модели, где кто-то командует, а кто-то подчиняется. Более того, подобные фемдомные сценарии прямо подразумевают что женская роль унизительна, что в её рамках надлежит “хорошо лизать, делать всем минет и позволять тушить о себя окурки”, а наличие фаллоса приравнивается к обладанию властью.
Страпон Госпожи оказывается не столько орудием для пеггинга – как способа доставить удовольствие партнёру – сколько символом вполне традиционного гендерного порядка. Фемдом на самом деле консервативен, единственный “ненормативный” элемент в нём сводится к перемене мест мужчины и женщины, да и то, повторюсь, в строго оговоренных рамках.
На прошедших выходных я, как и в прошлые годы, работала на выборах – поскольку состою в участковой избирательной комиссии на северо-востоке Москвы. В принципе про муниципальные выборы уже писали более чем достаточно. желающие могут найти массу разнообразнейших материалов, так что я ограничусь небольшим налюдением в виде картинки:
Выборка невелика; но то, что высота голубых столбиков почти везде ниже розовых – явно не случайно.
На нашем участке голосовали преимущественно женщины и при этом было больше пенсионерок, чем молодёжи. При явке 14,8% это привело к тому, что выбрали кандидатов с агитационных листочков “Единой России”, других материалов у нас в районе особо не было. Занятно, что при этом на всех околополитических форумах я вижу преимущественно мужчин – вот, например, свежий пример из моей ленты новостей в ВК, у украинского журналиста Дениса Казанского обсуждают поставки угля в Украину. Или вот – я захожу на сайт “Эха Москвы”, кликаю по первому же материалу, смотрю обсуждение, там 34 комментария и снова по большей части мужчины. Практически все политические форумы, блоги, значительная часть публицистики – мужская. А на избирательных участках – женщины.
Последнее изображение, переданное зондом Cassini на Землю. Источник: NASA
Космический аппарат Cassini, который 15 лет проработал на орбите вокруг Сатурна, сегодня, 15 сентября 2017 года, вошёл в атмосферу планеты. Это была уникальная научная миссия по исследованию как самого газового гиганта, так и его системы. Вот лишь некоторые ключевые моменты: (далее)
Крайне любопытный набор новостей:
Ранее тот же деятель рассылал угрозы кинопрокатным организациям – про это можно подробно прочитать, к примеру, в материале “Знака.ком” за авторством Игоря Пушкарёва. Цитата:
— Вы понимаете, что эти действия уголовно наказуемы? Допустим, в Екатеринбурге следственное управление уже возбудило дело в отношении Дениса Мурашова, пытавшегося поджечь кинотеатр «Космос».
— Знаете, уголовно наказуемое деяние — это все мелочи жизни, когда люди стоят за свою историю, стоят за свою веру. Когда плевали в церковь те же Pussy Riot, например, их наказывали. Конкретно наказывали за то, что они вытирали ноги о наши нравственные и исторические ценности. И сейчас, когда люди вытирают ноги о нравственные и исторические ценности, их тоже будут наказывать. Вероятно, не так сильно. А Мурашову дадут условно или оштрафуют, ну колонию-поселение дадут.
Вообще, лично у меня после этого возникает желание последовать примеру Варга Викернеса и спалить на этот раз парочку церквей или там “заминировать” какой-нибудь собор – но это, безусловно, эмоции, а не содержательный ответ. Содержательно я могу сказать то, что в России появился самый настоящий христианский терроризм: с поджогами, заведомо ложными сообщениями о минировании зданий, угрозами и прямо проговариваемым намерением игнорировать любые светские законы, включая и те, что действуют вообще во всех государствах.
При этом, что любопытно, данные “православные активисты” не пытаются, скажем, протестовать против несанкционированных мусульманских митингов, а направляют свой гнев против кинофильма, который вообще имел не столь уж большие шансы собрать значимую аудиторию до их кампании. Российское кино в 2017 году было с коммерческой точки зрения не слишком успешным, так что считать “Матильду” будущим хитом оснований особо не было… до всей этой истории. Теперь, конечно, некоторые кинотеатры отказались от показа, но оставшиеся, думаю, соберут неплохую выручку – мноигм станет просто интересно посмотреть на картину, вызвавшую настоящую волну террора в стране.
Ну и стоит лишний раз отметить недальновидную политику властей РФ: декларируя “войну с терроризмом”, тратя на войну в Сирии порядка 140 миллиардов рублей (бюджет, скажем, Новгородской области за четыре года; больше годового бюджета Пермского края) – одновременно умудрились вырастить своих собственных экстремистов, которые уже никого не слушают и перешли к терактам на территории России. Не удивлюсь, если следующий случай приведёт к человеческим жертвам: какой-нибудь идиот устроит стрельбу в кинотеатре, например. Когда вы последовательно делаете уступки фундаменталистам и допускаете ситуации вида “прокурор вместо своих прямых обязанностей требует отозвать прокатное удостоверение фильма, вызвавшего неудовольствие фанатиков”, то получается именно это: психически нездоровые люди вдохновляются на разные опасные поступки.
Два разбора на тему недавно широко разошедшейся истории о конфликте между рохинья и мьянманскими властями – этот в общем-то давний и малоизвестный в Европе конфликт стал широко обсуждаться после массовых митингов “в поддержку мусульман Мьянмы” в России, а равно серии публикаций в СМИ.
Что из прочитанного следует – правительство Мьянмы действительно дискредитировало некое меньшинство и это оказалось большой ошибкой, особенно решение не предоставлять рохинья ни образования, ни гражданства. Через одно поколение выросли радикалы и конфликт только усугубился: в принципе, нечто подобное прошли в России с чеченцами, которых тоже в своё время решили коллективно выслать в степь: потом они вернулись и мы получили сначала беспорядки, потом национальное движение, потом две войны и все предпосылки к ещё одному полномасштабному конфликту в ближайшие лет десять. Можно вспомнить и Турцию с систематическим притеснением курдов – курдские сепаратисты от этого никуда не делись, зато продолжают вооружённую борьбу; религиозный фактор тут везде на самом деле вторичен – как в России во время чеченских войн мирно жили исповедующие ислам татары с башкирами, так и в Мьянме есть другие народы, среди которых много мусульман.
Сейчас в этот внутренний конфликт включились мусульмане извне и в дело пошли и фейковые новости, и митинги по разнарядке. В России получилось особенно интересно – РФ наряду с Китаем систематически блокировала решения ООН по Мьянме и тем самым давление на рохинья прямо поддерживала; сейчас против этого прямо выступил глава Чечни. Правительство оказывается в неудобном положении между чеченскими сепаратистами, Китаем и я бы не забывала про то, что есть также Тыва – регион, где тоже в 90-е прямо говорили об отделении от РФ, где две трети населения исповедуют буддизм и где вообще самый высокий в стране коэффициент естественного прироста. То есть любое решение окажется так или иначе проигрышным, причём одновременно и на внешней арене, и изнутри (и вот поэтому влезать в “геополитику” в принципе не стоило).
К моему прошлому тексту, написанному в ночь на 1 сентября – там, где я писала про насилие со стороны государственных организаций, от женских консультаций до школ и больниц – сегодня попалась пара. Текст “Как в школах гробят детей” Елены Безсудовой. Несмотря на заголовок в настоящем времени, текст больше про 1990-е годы, и я от себя замечу что ситуация в общем-то знакомая. Ключевая цитата:
Увы, нам, поколению 90-х, любителям вкладышей с Дональдом Даком, Zuko, жвачки Love is, соток и прочей детской дребедени, очень не повезло со школой. Не всем, но многим, я знаю. Мгновенное разрушение идеологии, пусть советской, но все держащей людей хоть в каких-то рамках, обнажило то, что сами по себе эти люди жить не умеют и начинают бесчинствовать. Возможно, хамство, сребролюбие и озлобленность наших учителей можно оправдать нищенской зарплатой и непростыми социальными и бытовыми условиями. Но при мысли о том, что моего нежного и трепетного ребенка в школе будут травить училка, глаза застилает белая пелена ярости. Мне хочется взять себя, маленькую, и каждого беспомощного человека, обиженного какой-нибудь толстозадой “Анной Ивановной”, пахнущей увядающей бабой, за руку, обнять и сказать: да ну ее, школу эту. Пойдем лучше мороженого поедим. И врезать Анне Ивановне по оголтелой физиономии.
Это выросшие мы, родители, блогеры и журналисты, не хотим и боимся снова садиться за парту. Потому что не готовы проживать плохое заново. Не готовы к вскрытию собственных затянувшихся ран, которые к тому же не лечили должным образом, бинтами, перекисью и любовью – в нашем детстве не принято было жаловаться на врагов. Тревожно поглядываем на уставшего ребенка: не обижают ли, не унижают ли, не плохо ли ему там? А если плохо, то как быть? Защищать ли перед учительницей? Или сказать честно, что она дура? А если хуже будет? Переводить в другую школу? Или на домашнее обучение? Или, может, лучше забить и махнуть зимовать в Таиланд? Отсюда такая вакханалия вокруг “Дня знаний”, попытки найти альтернативные методы обучения и, наконец, открытая ненависть родителей к современной школе, которая, я очень надеюсь, уже другая.
Разборы нейросексизма, популярно о гендерных исследованиях и феминизме. Постоянные обновления, качественные материалы.