Google, очевидно, в курсе этой проблемы: они даже выпустили специальное приложение «YouTube Детям», которое даёт родителям больший контроль над тем, что именно смотрят их отпрыски, самостоятельно фильтруя сомнительный контент. Но даже оно работает несовершенно: YouTube просто не успевает маркировать все «пиратские» видео как подозрительные — поэтому приложение всегда может показать его ребёнку. Каналы с фальшивками продолжают больше всего зарабатывать на детях, которым дают смотреть YouTube без присмотра. Достаточно сделать ролик подлиннее, вставить в него побольше рекламы — и вуаля.
В этой статье-обзоре “детских” YouTube каналов (Wonderzine, Гриша Пророков) сказано то, про что я говорила задолго до своего родительства и что готова повторить с семилетней дочкой – проблема не в технологиях. Проблема не в “падении нравов”. Проблема в том, что растить детей это отдельный сложный труд и сами по себе дети не растут. Вас не смущает, что совершенно тупая по сравнению с детским мозгом начинка компьютера требует вдобавок к микрочипам ещё и программ, настройка которых иногда доступна только высококвалифицированным специалист(к)ам? Да, кому-то надо сидеть с ребёнком и смотреть ролики, кому-то нужно объяснять всё, что вокруг происходит, кто-то должен не просто кормить-поить-мыть-укладывать спать, но и передавать знания.
Я прошедшие выходные провела на детском турслёте и там много общалась с мамами, отказавшимися от школы – их дети формально на надомном обучении, а де-факто они занимаются половину времени с родителями, а половина занятий проводятся в небольших неформальных группах. Мотивация родительниц всюду одинакова: стандартная система поточного обучения неэффективна, болезненна и по всем критериям уступает домашнему/полудомашнему подходу.
Когда говорят о “борьбе с вредной для детей информацией” – это уже не поточная школьная система, а ещё более примитивный и “вертикальный” подход, основанный на делегировании всех полномочий и всей субъектности даже не учительницам, а некоему полумифическому “государству”, которое должно запретить суицидальные паблики в ВК, пропаганду наркотиков, какое-то неправильное кино и пропаганду гомосексуализма. Это всё автоматически снимает ответственность с родителей, но было бы ошибкой думать, что причина чрезмерного запретительства кроется только в нежелании брать на себя ответственность.
Мне не нравятся, кстати, такие гипотезы – “люди не хотят брать ответственность, они инфантильны”. Эрих Фромм, “Бегство от свободы” – книга хорошая, но не универсальная.
Кроме ответственности есть ещё такой аспект, как признание родительства трудом и работой. Работа в нашем мире это более ценная вещь, чем “сидеть дома с детьми”: а раз мать, как правило, считают занятой чем-то второстепенным, то и рассматривать всерьёз семейное воспитание вкупе с семейным же обучением никто не будет. Будут, конечно, говорить общие словеса о семейных ценностях, но все эти “ценности” совершенно оторваны от конкретного труда и конкретных же проблем.
Семейное образование и воспитание в традиционном обществе это прерогатива матерей и часть патриархатной гендерной модели, в национальном государстве сюда добавляется элемент трансляции в семье государственной идеологии – а в наши дни уместнее уже говорить про совсем другие вещи. XX век стал, если смотреть с точки зрения гендерных исследований, веком феминизма – женщины стали получать равные права и занимать те же места, что и мужчины. Это не только поменяло структуру занятости, это ещё и привело к тому, что в ряде стран начали рассматривать родительство как труд. В сочетании с возросшей ценностью детской жизни мы подошли к иным моделям обучения – с малыми группами, с большей гибкостью, с большими вложениями. И да, если мы относимся к этому всерьёз, если отцы начинают брать отпуска по уходу за грудничками и наравне с матерями занимаются с детьми постарше – тогда и ответственность иная.
Напоследок – очень советую посмотреть интервью “Медузы” с Евгением Мартенсом. Тем самым немцем, который неудачно пытался вывезти семью из Германии в России. Это, пожалуй, станет темой следующей моей записи.
